ДЮМА О РУССКОЙ КУХНЕ Несчастье всякой кухни, за исключением францусской, состоит в том, что они имеют вид кухни случайной. Одна только французская кухня есть нечто продуманное, научное, гармоничное. Как и всякая гармония, кухня имеет свои общие законы. Лишь варвары не знают и не пользуются нашими музыкальными законами. По моему мнению, самая дикая музыка - камыцкая. Но самая ужасная кухня - русская, потому что внешне она цивилизованная, а фундамент ее варварский. Русская кухня не только не настраивает на пользу блюд, но маскирует их и обезображивает. Вы думаете, что едите мясо, а оказывается, что это рыба. Вы думаете, что кушаете рыбу, а оказывается, что это каша или крем.

"Это не человек, а сила природы", - говорил о писателе историк Жюль Мишле, трудами которого Дюма восхищался. Мишле платил ему той же монетой. Гигант, живший не по средствам, широкая натура, тонкий знаток кулинарного искусства, неистощимый автор, которого всегда сопровождал успех, долги и женщины. В этом весь Александр Дюма. Более того, жизнь писателя - сплошной роман, вроде тех, что писал он сам, история о великане-обжоре, торопившемся съесть все и сразу; жизнь, в которой сменяли друг друга работа, приключения, размышления, мечты, любовь ко всем женщинам и в то же время ни к одной (за исключением, конечно, его матери Марии-Луизы).

ДЮМА О РУССКОЙ КУХНЕ. Несчастье всякой кухни, за исключением францусской, состоит в том, что они имеют вид кухни случайной. Одна только французская кухня есть нечто продуманное, научное, гармоничное. Как и всякая гармония, кухня имеет свои общие законы. Лишь варвары не знают и не пользуются нашими музыкальными законами. По моему мнению, самая дикая музыка - камыцкая. Но самая ужасная кухня - русская, потому что внешне она цивилизованная, а фундамент ее варварский. Русская кухня не только не настраивает на пользу блюд, но маскирует их и обезображивает. Вы думаете, что едите мясо, а оказывается, что это рыба. Вы думаете, что кушаете рыбу, а оказывается, что это каша или крем.